Огромные хоры



Бремя печали на меня так давит,

Помогите же глазам моим успокоение найти,

А ваше сердце всё тише-тише ход свой правит,

Кого любят боги – тому долго дорогой жизни не идти.



Сплетён, запутался и в тысячах терзаний,

Печаль я весь, улыбка – только через слёзы,

Где я любил – лишь ложь красы, средь истязаний,

И воины, от коих в матерях седины, словно от морозов.



Несчастна, пуста от рожденья – вся наша жизнь,

Не помним мы чистых видений…

Взгляд в прошлое – да куда взгляд не кинь –

Я прах, и прахом мне быть в забвении.



Билиал и Мефисто сожгут меня,

Грусть мою адом поглотят,

И кнут в вспышке ада огня –

Мелодий же нет, кои грёзы мои наполнят.



Так тяжела утрата, повсюду горе,

Пожалуйста, молитесь за меня,

Когда глубокий сон видений хором,

Опустится – отец держи, я твой, чтобы терпеть тебя.



В той пьесе, что написал творец для мира,

Ночь – матерь сна, а старость – есть болезнь.

И старцем с бородой лишь мудрости даётся лира,

Надежда на освобожденье – лишь смерти тень.



Поражённый, кровоточащий – я всё же поднимусь,

Презренья смех противником нам станет,

Во снах за каплей капля, в боли я кручусь,

Средь войн законов нет – мученье новое нагрянет…



В богатом восходе могучих хоров,

Смерти прощанье удалось мне ввернуть,

Полны торжественных тонов,

Мои слова – тюрьмы твоей мне удалось избегнуть.